КНИГИ МУДРОСТИ И МУЖЕСТВА
8 сентября — День рождения Расула Гамзатова
Роберт Рождественский как-то сказал о Расуле Гамзатове: «Поэт он огромный, сделавший знаменитым и Дагестан, и аварский язык, и свои горы… Поэт он не только дагестанский, но и русский». И многие почитатели его творчества тоже называют Расула Гамзатова русским поэтом, потому что его стихи и по тематике, и по духовно-нравственному значению давно преодолели границы республики и благодаря переводам Н. Гребнева, Я. Козловского, А. Вознесенского, Ю. Мориц и других стали весомым вкладом в сокровищницу русской литературы.
Отдавая дань этому замечательному поэту в канун дня его рождения (8 сентября), жители нашего края называют Гамзатова проводником мира и согласия – он не раз бывал у нас, а заложенные им творческие отношения между литераторами Дагестана и Ставрополья крепки и поныне.
По стопам отца
Если говорить о связях ставропольских и дагестанских литераторов, то хочется, прежде всего, отметить такую деталь: лакский поэт Эффенди Капиев, прочитав стихи юного Расула, уже переведенные на русский язык, посоветовал ему поехать учиться в Москву, что он потом и сделал. Эффенди Капиев вместе с Семеном Бабаевским создали в Пятигорске литобъединение «Слово», которое и сейчас существует при газете «Кавказская здравница», являясь творческой мастерской для начинающих поэтов и писателей. По инициативе краевой организации Союза писателей России литобъединению «Слово» присвоено имя Э. Капиева, человека, который, образно говоря, дал Р. Гамзатову путевку в большое творчество. Вот так все переплелось.
Но до учебы в Литературном институте им. Горького Расул Гамзатов прошел обычный путь. Сначала учился в школе и очень любил слушать отца, известного в Дагестане народного поэта Гамзата Цадасу. Тот рассказывал ему легенды и сказки, читал свои стихи. Мальчика восхищали легендарный Шамиль, умевший одним ударом шашки рассечь всадника вместе с конем, и храбрый наиб Хаджи-Мурат, о котором рассказывал не только отец, но и русский писатель Лев Толстой в своей повести. Он любил читать русскую литературу, а толстовского «Хаджи-Мурата» по просьбе отца читал жителям своего аула, тут же переводя на аварский язык. И старики говорили, что человек не в силах создать такую правдивую книгу, наверное, ее создал сам Господь Бог.
Сын знал все стихи отца наизусть. Сам попробовал сочинять в девять лет, а когда учился уже в седьмом классе, стал печататься в местных газетах и даже в республиканской «Большевик гор». Подписывался, как и отец, — Цадаса. Но однажды его встретил знакомый горец и спросил: «Послушай-ка, что случилось с твоим уважаемым отцом? Раньше, прочитав его стихи один только раз, я запоминал их сразу наизусть, а теперь даже понять не могу!» Чтобы его не путали с отцом, Расул решил образовать псевдоним от его имени, так и стал он Гамзатовым.
После окончания школы Расул поступил в Аварское педучилище в городе Буйнакске, окончив которое в 1940 году, вернулся в родную школу, теперь уже учителем. Но тяга к творчеству привела его в Аварский государственный театр, где он работал помощником режиссера, затем – в газету «Большевик гор», в Дагестанский радиокомитет. Первый сборник его стихов на аварском языке вышел в 1943 году, он назывался «Горячая любовь и жгучая ненависть» — ведь шла война. В этом же году Расулу исполнилось 20 лет, и его приняли в Союз писателей СССР. Однако сам чувствовал, что знаний и мастерства недостаточно, и он последовал совету Капиева.
«Научился держать в руке перо»
В Литературный институт явился с несколькими собственными книгами, с поэмой «Дети Краснодона», переведенной на русский язык Ильей Сельвинским. На вступительных экзаменах в диктанте наделал много ошибок, ясно было, что русским языком владеет неважно. Но директора института Федора Васильевича Гладкова «зацепили» в стихах Гамзатова особая кавказская мудрость и светлая лиричность, он в него поверил, и юный поэт стал студентом.
По словам Расула Гамзатовича, в Москве он «научился держать в руке перо, сидеть, склонившись над белой бумагой, любить и ценить святое чувство недовольства собой». О своем творчестве он говорил так: «Если к прекрасной аварской поэзии я прибавил хотя бы три камушка, если в моих стихах есть столько огня, что его хватит для того, чтобы прикурить три папиросы, то всем этим я обязан Москве, русской литературе, моим друзьям и учителям». И самыми главными своими учителями он считал Пушкина, Лермонтова, Некрасова, перед талантом которых преклонялся. Благодаря их произведениям он глубже постигал русский язык. В литературных кругах с юмором вспоминают, будто буфетчица Дома писателей рассказывала, что все у нее просили одно кофе, и только Гамзатов сказал: «Дайте адын кофе». И добавил: «И адын булочка». Это, конечно, дань доброй улыбке, а на самом деле в Литинституте он так освоил русский язык, что стал писать некоторые произведения и на русском.
В 1950 году Р. Гамзатов окончил Литинститут, а в следующем был избран председателем правления Союза писателей Дагестана и сохранял эту должность до кончины в 2003-м. Его поэтические, прозаические и публицистические книги выходили на аварском и русском языках, на многих языках Кавказа и всего мира. Это «Наши горы» (1947), «Земля моя» (1948), «Год моего рождения» (1950 г., в 1952-м присуждена Государственная премия СССР), «Слово о старшем брате» (1952), «Дагестанская весна» (1955), «В горах мое сердце» (1959), «Высокие звезды» (1962 г., в 1963-м – Ленинская премия), «Письмена» (1963), «И звезда с звездою говорит» (1964)… Все перечислить невозможно.
«Журавли»
Есть у Гамзатова одно стихотворение, которое потрясло весь мир, как и история его создания. В составе советской делегации деятелей культуры в августе 1965 года Р. Гамзатов приехал в Японию и посетил город Хиросима, на который во время войны американцы сбросили атомную бомбу. В его центре был установлен памятник – девочка с журавлем в руках. Гид рассказал, что девочка, страдавшая после этой бомбардировки лучевой болезнью, верила: если она создаст тысячу журавликов из бумаги, то страшная болезнь отступит. Но девочка умерла, не успев сделать тысячу журавлей.
История маленькой японки всколыхнула чувства поэта, он вспомнил обо всех потерях страшной войны, о двух старших братьях, погибших на фронте, о земляках, «с кровавых не вернувшихся полей», об умершем отце. К тому же там, в Японии, он получил известие о смерти матери. И еще в самолете, летевшем в Москву, у него рождались первые строки будущего стихотворения. Написанные на аварском языке «Журавли» — своеобразный реквием всем жертвам мировой трагедии.
Поэт Наум Гребнев, давно сотрудничавший с Гамзатовым, через три года перевел стихи на русский язык и опубликовал их в журнале «Новый мир». Здесь и прочел их Марк Бернес, к тому времени уже безнадежно больной. Ему показалось, что, если к ним написать музыку, то они могут стать его прощальной песней. Он обратился с просьбой к композитору Яну Френкелю. С учетом музыкального строя пришлось изменить несколько слов в русском тексте, что Гамзатов и Гребнев сделали. Бернес знал, что дни его сочтены, и торопился записать песню, приехав в студию 8 июля 1969 года. Песня зазвучала по радио и телевидению и стала одной из самых любимых в нашей стране. А ее первый исполнитель скончался вскоре после записи, 16 августа. Говорят, во время записи у него в глазах стояли слезы, и мы теперь тоже не можем слушать эту песню без слез, она стала памятью обо всех жертвах страшной мировой трагедии.
Светлая память
Песня «Журавли» — это светлая память и о самом Расуле Гамзатове. Она звучит на вечерах и других мероприятиях, посвященных его творчеству. На Ставрополье песня получила своеобразное продолжение. К 85-летию Расула Гамзатова поэт Александр Куприн, председатель краевого отделения Союза писателей России, написал стихотворение «Журавлята», а на музыку его положила композитор Нахшун Казарян, проживающая в Невинномысске. На празднике, посвященном юбилею Р. Гамзатова, в Невинномысске звучали обе песни: «Журавли» и «Журавлята».
С 1986 года в Дагестане ежегодно проводится фестиваль «Белые журавли», теперь уже и в память о Расуле Гамзатове. А тогда, много лет назад, он вместе с композитором Яном Френкелем открывал первый памятник «Белые журавли» в дагестанском селении Гуниб. Теперь и в нашей стране, и за рубежом установлено уже более шестидесяти подобных стел. На различных мероприятиях в Дагестане бывают члены писательских организаций и литобъединений Ставрополья. Здесь вспоминают не только о произведениях Гамзатова, переведенных на русский язык, но и об огромных заслугах поэта как переводчика с русского на аварский язык. Он открыл для своих земляков Александра Пушкина, которого называл «Петром Первым в русской поэзии». По инициативе Р. Гамзатова в день рождения великого русского поэта, 6 июня, в Махачкале, у его памятника, и в других городах Дагестана проходит Пушкинский день поэзии.
Широко отмечалось 90-летие со дня рождения Р. Гамзатова. В празднике принимала участие и делегация литераторов Ставрополья. В это время в Дагестане выбирали президента. Как вспоминали члены делегации, Рамазан Абдулатипов готовился к выступлению в Народном собрании, но все-таки выкроил время, чтобы съездить с ними и другими участниками мероприятия на могилу поэта, где произнес речь.
Завтра тоже во многих местах Дагестана и всей России вспомнят о талантливом поэте, творчество которого называют «книгой мудрости и мужества, книгой любви и боли, книгой благородства и добра». По природе своей большой гуманист, Расул Гамзатов боролся против всего злобного и ничтожного на земле, призывал людей к миру и взаимопониманию. Он тяжело переживал крушение Советского Союза, в котором родился, вырос и долго жил. Там были свои недостатки, но именно оттуда Расул Гамзатов вынес великое объединяющее чувство дружбы, которое вело его и по жизни, и в творчестве.
Идиллия ДЕДУСЕНКО
Фото gamesounds.ru
ЖУРАВЛИ
Музыка: Ян Френкель Слова: Расул Гамзатов
Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю эту полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.
Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?
Летит, летит по небу клин усталый —
Летит в тумане на исходе дня,
И в том строю есть промежуток малый —
Быть может, это место для меня!
Настанет день, и с журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле,
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле.1969
