ЖИВОПИСЕЦ ЛЮБВИ
В Ставропольском изомузее проходит выставка работ Юрия Орлова
Выставка замечательного московского художника Юрия Орлова дарит жителям Ставрополя возможность контакта с высоким искусством живописи. Редкую возможность, учитывая, что речь идёт о современном искусстве, и вдобавок мастер — уроженец Ставрополя.
Критерии мастерства — спорный предмет, тут требуются аргументы, желательно неопровержимые, и я попробую их привести. Встреча с картинами Орлова меняет настроение зрителя, заставляет его испытывать те чувства, которые автор вложил в свои произведения, и ещё — это перекличка с великими произведениями прошлых веков, в них легко узнаётся продолжение работ, совершенство которых уже многие века очаровывает любителей живописи.
Свидетели чуда
Вот одна из главных, на мой взгляд, его картин — «Крещение», написанная в 1997 году. На выставке этой работы нет, но без нее невозможно представить творчество Орлова. Младенец в купели, священник, совершающий таинство, люди, обступившие купель — вроде обычная картина религиозного обряда. Но по выражению лиц персонажей нетрудно понять, что все здесь — свидетели чуда. Ведь духовное рождение — это, безусловно, чудо и есть. Помимо лиц важны руки людей, окруживших купель: бережные у женщины, держащей ребёнка; умные и красивые руки священника; руки пожилой женщины, сложенные в тихом восторге. Руки всех, кого мы видим на картине, не менее, чем лица, свидетельствуют о чуде. Но главное – мальчик постарше, которого мы видим на картине. Его левая, «берущая» рука протянута открытой ладонью вверх, а правая, «отдающая», лежит, готовая к помощи, на краю купели. Он единственный персонаж, чей взгляд обращён не на младенца, а к зрителю. И в моём сознании тут же родилась ассоциация с картиной Эль Греко «Погребение графа Оргаса». На первый взгляд, ничего общего — тут крещение, там погребение, тут простые русские люди конца двадцатого века, там — испанская аристократия конца шестнадцатого. Общее одно — чудо. Во время погребения графа с неба сошли святые Августин и Стефан, изображенные на картине Эль Греко, и на лицах людей то же изумление, что у присутствующих при крещении младенца на полотне Ю. Орлова.
Возможно, для меня, человека внимательного к звучанию слов, созвучие имён Оргаса и Орлова сыграло роль преувеличенную, и скептически настроенный читатель скажет: придумал невесть что. Укажу еще на одну деталь. Мальчик в крайнем левом углу картины — сын Эль Греко; и ровно на том же месте – на картине Орлова тоже мальчик. Эти персонажи — единственные, кто смотрит прямо на зрителя, а не на чудесное явление: они же не придуманы мной!.. Детское восприятие мира иное, чем у взрослых. Их жизненного опыта недостаточно, чтобы отличить чудо от обыденности. Самое простое для нас, взрослых, кажется детям чудесным и наоборот – чудо обыденно. Как в стихотворении «Память» Н. Гумилёва, «Колдовской ребёнок, «словом останавливавший дождь»?! Скажете, есть диаметральное различие в темах картин? Но разве нет неоспоримой связи между началом жизни и её завершением? Проигравшим — горе, выигравшим — хороший аппетит.
По правилам карточной игры
Особый случай у живописца Орлова являют собой картины с криминальными сюжетами. Как любое произведение искусства, своевластно захватывающее внимание, они имеют свою тайну. Ключ к одной — «Ровесники. Свет и тьма», кажется, мне удалось отыскать. Сюжет — задержание преступника. Боец в камуфляже и с автоматом стоит спиной к зрителю на фоне светлой стены. Напротив — элегантный гражданин в светлом пиджаке с поднятыми вверх руками. Он изображён на чёрном фоне. Хотите верьте, хотите — нет, но когда я его увидел, было такое чувство, будто мы были знакомы. Конечно же, это Жора. Примерно полвека назад теплым вечером, вернувшись в свой родной город из Воркуты, он, сидя во дворе, рассказывал нам, мальчишкам, байки из бандитской и лагерной жизни. Затаив дыхание, мы слушали. Надо же, столько лет прошло, а ОН совсем не изменился. Вечный Бандит, как Агасфер, ни внешне, ни внутренне не меняется.
На первый взгляд, всё ясно: «приплыл, голубчик». Но это первый, поверхностный взгляд. Дело в картах, которые выпали из поднятой руки преступника. Их три. Первой полетела десятка червей, затем карта, повёрнутая к зрителю «рубашкой», и последняя, самая верхняя — пиковый туз.
Десятка и туз — это очко. Художник показал: жизнь идёт по правилам карточной игры. Законы юриспруденции?.. Ну, не смешите, право. Очко — вот что главное: десятка и туз. Проиграл тот, против кого фортуна, а соблюдение закона не даёт никаких преимуществ и гарантий. Только излишние хлопоты. В этом уверен и Жора из моего детского прошлого, и человек на картине Орлова. Зритель становится свидетелем: карточный домик человеческого существования, сложенный из картонных прямоугольников с красными и чёрными символами, разрушился на наших глазах. Но почему нет и тени страха на лице того, к чьей груди прижат ствол автомата? Что, Орлов не сумел отобразить? Дерзость, насмешку и даже отпечаток пройденной много лет назад «малолетки» сумел, а простую эмоцию — страх — не получилось? Конечно же, дело не в том. Дело в отсутствии страха у бандита. Орлов ведь реалист, он понимает, игра продолжится, человек в светлом пиджаке все равно выиграет. Рано или поздно. Реальность существующей судебной системы такова, что по её правилам можно задавить ребёнка и доказать, что он сам, напившись пьяным, полез под машину. Можно вообще всё, если только у тебя в кармане большие деньги. Человек в светлом пиджаке, выходящий из тьмы, конечно, «победит» простака в камуфляже. Но это только в том случае, если они не из одной команды. Вероятнее всего, ствол, угрожающий преступнику, — просто ход в сложной игре.
Выигравшим – хороший аппетит
Имея такой ключ, можно рассматривать другие «детективные» картины. Вот «Проигранная партия». Помещение без окон, бильярдные столы, «силовики» «вяжут» братву. Те, кого «вяжут», естественно, проиграли, вот только — кому? Закону и порядку? Тогда почему речь идёт о проигранной партии? Ведь закон не играет с его нарушителями, он «ловит» их и наказывает. Какой в этом случае может быть проигрыш или выигрыш? Партия проиграна конкурентам, сумевшим наладить связь с властью. Вот это более верное предположение. А вот картина «Тупик». Символику произведения я не разгадал. Но, полагаю, — это все та же жизнь как игра: проигравшим — горе, выигравшим — хороший аппетит.
Юрий Орлов часто изображает то, что любит: свою семью, друзей, пейзажи родной природы. Наверняка и натюрморты его так хороши, потому что сам автор обожает фрукты, овощи и доброе вино, которые пишет. Еще одна вершина творчества художника — картина «Семейный праздник». На ней жена, в руках которой ваза с цветами, сам художник с бокалом вина, его сыновья, а на столе, конечно, фрукты. Всё и все выписаны с любовью и точностью.
И в заключение. Для того, чтобы передать впечатления от работ народного художника России Ю.Орлова, мне кажется, надо писать эссе, а не газетную статью. Было бы просто необходимо уделить внимание всему, что он любит.
Али САФАРОВ
Фото Виктора Нестеренко
