БЕСПОДОБНАЯ ТЭФФИ
24 апреля исполняется 145 лет со дня рождения писательницы
Среди поклонников таланта этой удивительной женщины были люди всяких возрастов и сословий. Как заметила в своих воспоминаниях Ирина Одоевцева, «начиная от почтово-телеграфных чиновников и аптекарских учеников до императора Николая II». Иван Бунин, не расточительный на похвалы, писал ей: «Всегда, всегда дивился Вам, никогда за всю жизнь не встречал подобной Вам!».
Лошади поданы!
В наши дни, к счастью, мы можем узнать о судьбе, познакомиться с творчеством замечательной русской писательницы с загадочным именем Тэффи. В советские времена она была почти забыта, а в дореволюционной России – потрясающе популярна. Постоянно переиздавались многочисленные сборники ее рассказов, не сходили со сцены ее комедии и скетчи, журналы и газеты, с которыми она сотрудничала, были «обречены на успех». Выпускались духи и конфеты, которые так и назывались – «Тэффи». Кто не знал и не повторял ее словечек, не пересказывал газетных фельетонов, тут же становившихся анекдотами, расхожими остротами… Вроде вот таких, с горькой иронией сказанных Тэффи по случаю. Когда во время Первой мировой войны возникли трудности с мясом и ели конину, кухарка в ее фельетоне анонсировала обед словами: «Барыня, лошади поданы!».
Надежда Александровна Лохвицкая – таково истинное имя Тэффи — родилась 24 апреля (по другой версии 9 мая) 1872 года в родовитой дворянской семье. Ее отец был известным в Петербурге адвокатом, профессором, блестящим оратором. Мать, обрусевшая француженка, любила поэзию и была хорошо знакома с европейской и русской литературой. В семье помнили прадеда писательницы Кондратия Лохвицкого, масона и сенатора эпохи Александра I, писавшего мистические стихи. От него семейная поэтическая лира перешла к старшей сестре Тэффи Мирре Лохвицкой, популярной поэтессе конца XIX века. Она дважды была награждена Пушкинской премией и ее называли «русской Сафо». Две другие сестры- Варвара и Елена тоже не без успеха пробовали свои силы в литературе.
Едва закончив петербургскую гимназию, Надежда выходит замуж. Ее избранником стал выпускник юридического факультета Петербургского университета поляк Владислав Бучинский. До 1892 года он служил судьей в Тихвине, затем оставил службу и с семьей проживал в своем имении под Могилевом. В 1900 году, когда у супругов уже родились две дочери (Валерия и Елена) и сын Янек, Надежда Александровна по собственной инициативе разошлась с мужем и уехала в Санкт-Петербург.
Литературный дебют Надежды Бучинской был поэтическим. 2 сентября 1901 года в журнале «Север» появилось ее стихотворение «Мне снился сон, безумный и прекрасный…», подписанное еще девичьей фамилией – Н. Лохвицкая. Она писала стихи на протяжении всей жизни и очень серьезно и ревностно к ним относилась. Известны ее пророческие строки, написанные в 1905 году:
В ту ночь до рассвета мелькала иголка:
Сшивали мы полосы красного шелка
Полотнищем длинным, прямым…
Мы сшили кровавое знамя свободы,
Мы будем хранить его долгие годы,
Но мы не расстанемся с ним!
Смех есть благо
Прославилась же писательница, прежде всего, как автор юмористических рассказов и фельетонов. В этом жанре она выступила в 1905 году в приложении к журналу «Нива», где был напечатан ее первый рассказ «Рубин Принцессы». Вскоре появился и псевдоним – «Тэффи». Сама Надежда Александровна о его рождении поведала в рассказе «Псевдоним». Была написана одноактная пьеска, оставалось поставить имя автора. Свое? Но вряд ли кто будет читать дамскую стряпню. Нужен псевдоним, который бы принес удачу. Весьма кстати вспомнился один отменный дурак, которому, вдобавок, всегда везло. Звали его Степан, домашние называли – Стэффи. Отброшена из деликатности первая буква… А через два месяца из Малого театра Петербурга пришло сообщение, что пьеса Тэффи «Женский вопрос» принята к постановке.
Писательница сотрудничает со столичными изданиями, печатаясь в журнале «Биржевые ведомости», газетах «Русское слово» и «Новая жизнь», политическое направление которой давали социал-демократы во главе с В.И. Лениным.
В 1908 году в Петербурге начал выходить журнал «Сатирикон», под редакторством писателя-сатирика Аркадия Аверченко. «Не гоголевский смех сквозь слезы, а смех вместо слез» — такова была позиция «сатириконовцев». Естественен был приход в журнал Тэффи.
Но все же настоящая слава пришла к писательнице после выхода в 1910 году двух томов ее юмористических рассказов. В качестве эпиграфа к первому тому она взяла один из своих любимых афоризмов, слова Б.Спинозы, определяющие философский мотив ее творчества: «Смех есть радость, а потому сам по себе – благо».
Следуя традиции А.П. Чехова, Тэффи представляет огромное разнообразие человеческих типов. В ее рассказах изображены мелкие чиновники, журналисты, путешественники и целый ряд чудаков. Все вместе они создают образ «человеческой комедии». Юмор Тэффи в большинстве добродушен, но она умеет сочетать смех и слезы, иронию и сатиру, улыбку и трагическое видение мира. В 1916 году вышла одна из лучших книг Надежды Александровны, написанных до революции, — «Неживой зверь». В ней особое место занимают пронзительные, необычайно точные психологически рассказы о детях.
Курортный швейцаризм
Тэффи не раз бывала на Кавминводах. Ее острое перо не обошло курортную публику, недобросовестных врачей, беспорядки и злоупотребления, наблюдаемые на Водах.
В сборнике «Курорт» Тэффи писала, что он состоит из следующих «элементов»: воды, которая беспечно льется из кранов, докторов, получающих деньги и делающих «знающее лицо», больных, поддерживающих благополучие врачей, и музыки, которая «допекает больного, чтобы он не так быстро поправился». На курортах, пишет Тэффи с сарказмом, существует «швейцарский образ правления»: только через берущих взятки швейцаров гостиниц, врачебных кабинетов можно получить желаемое. У швейцаров есть собственные «чиновники особых поручений», которые помогают брать взятки. Затем добыча делится между ними, швейцаром и хозяевами предприятий. «Борьба со швейцаризмом и всей его системой сложна и трудна и вынуждает публику уезжать за границу, но и там те же нравы и порядки…».
В 1916 году, когда Надежда Александровна в очередной раз приехала подлечиться на Кавминводы, она уже знаменита. Поэтому организаторы развлечений не преминули уговорить ее выступить. 19 июля в Ессентукском казенном театре она приняла участие в концерте арий и романсов, с успехом прочитав свои фельетоны. А вот фрагмент заметки, помещенной в разделе «Театр и музыка» в газете «Пятигорское эхо»: «В офицерской здравнице министерства финансов на станции «Минутка» 22 августа был устроен литературно-музыкальный вечер. Госпожа Тэффи прочла несколько своих юмористических рассказов, которые в искусном чтении автора доставили присутствующим много веселых минут…». А на вечере в Кисловодском курзале, состоявшемся 30 августа, зрители увидели инсценированные рассказы писательницы.
Нельзя перешагнуть…
Как и большинство либерально настроенной интеллигенции, Тэффи с энтузиазмом приветствовала Февральскую революцию. Отголоски этих настроений слышны в ее стихах и скетчах, публикуемых в журнале «Новый Сатирикон». Но Октябрьскую революцию она не смогла понять и принять.
Начался крестный путь писательницы в эмиграцию, который она подробно описала в своих «Воспоминаниях», изданных в Париже. В холодной, голодной, опустевшей Москве подвернулся некий «антрепренер Гуськин» с предложением совершить короткую (предполагалось на месяц) гастрольную поездку, которая растянулась на полтора года. Киев, шумная веселящаяся Одесса, Екатеринодар, Ростов-на-Дону, Кисловодск…
«Кисловодск встречает подходящие поезда идиллической картиной: зеленые холмы, мирно пасущиеся стада и на фоне алого вечернего неба вычерченная черная качель с обрывком веревки. Это – виселица». Тэффи взобралась на эту гору, постояла под виселицей, раздумывая, как может сложиться ее судьба? Не здесь ли было принято окончательное решение уехать из России? Впрочем, сама Тэффи утверждала, что оно возникло еще в Одессе, когда она увидела струйку крови у ворот военкомата, медленно ползущую поперек тротуара. Она перерезала дорогу жизни навсегда. Перешагнуть через нее нельзя, можно только повернуться и бежать.
В Кисловодске, в который Тэффи приехала в это смутное время, она вместе с автором сатирических рассказов А. Аверченко выступила на вечере, названном «Литературный дивертисмент». Афиша этого концерта сохранилась в музее Кисловодской городской филармонии.
Тяжелую зиму 1919-1920 годов друзья посоветовали пересидеть за границей, чтобы к весне вернуться в Россию. Но на родину Тэффи уже никогда не вернется. Из Новороссийска на корабле она отплывает в Константинополь, а в начале 1920 года писательница уже в Париже. В апреле того же года в своем гостиничном номере она организует литературный салон. Среди тех, кто его посещал, А.Н. Толстой, бывший военный атташе граф П.Н. Игнатьев, прокурор Сената В.П. Носович, издатель Т.И. Полнер, «петербургская богиня», красавица Саломея Андреева и многие другие.
Один из первых рассказов Тэффи «Ке фер?» («Что делать?»), появившийся в первом номере газеты «Последние новости», издаваемой в Париже, войдет в пословицу, станет постоянным рефреном потерянной жизни русских эмигрантов. Это грустная история о старом генерале, стоящем на площади Согласия и растерянно бормочущем: «Все это хорошо… очень даже хорошо… но фер-то ке!?».
С 1920 по 1940 годы никакой другой писатель, наверное, не имел такой популярности в эмигрантской среде, как Тэффи. В течение двух десятилетий едва ли какая-либо неделя проходила без ее публикаций в периодических изданиях. На сцене шли ее пьесы «Момент борьбы» и «Ничего подобного». Обращалась Надежда Александровна и к мемуарному жанру. Интересны ее литературные портреты, написанные позже, известных людей, с которыми ей доводилось встречаться. Среди них Г. Распутин, В. Ленин, А. Керенский, А. Коллонтай, Ф. Сологуб, К. Бальмонт, И. Репин, А. Аверченко, З. Гиппиус, Д. Мережковский, Л. Андреев, А. Куприн, И. Бунин, И. Северянин, В. Мейерхольд.
Несмотря на литературную занятость, писательница принимала активное участие в общественной работе, став одним из лидеров эмигрантской колонии в Париже.
Оставляя родину, Надежда Александровна была уже не молода. Через год после того, как она обосновалась в Париже, навалились болезни, но, по воспоминаниям современников, ее не видели иначе как со вкусом одетой, хорошо причесанной, умело подкрашенной даже в самые тяжелые дни.
Тэффи не раз поступали предложения вернуться на родину. Она ответила на это: «Знаете что, дорогие мои друзья, вспоминается мне последнее время, проведенное в России. Было это в Пятигорске. Въезжаю я в город и вижу через всю дорогу огромный плакат: «Добро пожаловать в первую советскую здравницу!». Плакат держится на двух столбах, на которых качаются два повешенных. Вот теперь я и боюсь, что при въезде в СССР увижу плакат с надписью: «Добро пожаловать, товарищ Тэффи», а на столбах, его поддерживающих, будут висеть Зощенко и Анна Ахматова».
В начале Второй мировой войны, когда Францию оккупировали немецкие войска, почти все друзья Тэффи покинули Париж. Она вынуждена была остаться из-за болезни. Тэффи не сотрудничала ни в каких изданиях коллаборационистов, хотя голодала и бедствовала. Помочь было некому, война разлучила Надежду Александровну с родными.
6 октября 1952 года писательница умерла. Ее похоронили на русском кладбище Сен-Женевьев — де Буа.
Радует, что ныне произведения Тэффи можно найти на полках книжных магазинов и библиотек… Рассказы ее включены в школьную программу. С удовольствием читаются небольшие по объему произведения, наполненные искрометным юмором, сюжеты которых удивительно современны, несмотря на рубеж, отделяющий нас от эпохи, в которой они созданы.
Елена ГРОМОВА
