РАСПИЛЕННЫЙ КУРОРТ
Проблемой сохранности Кавминвод как здравницы занялась Общественная палата России
Экология уникального бальнеологического курорта Кавказские Минеральные Воды в таком плачевном состоянии, что защищать достояние нации впору Совету безопасности страны. О намерении передать информацию ставропольских общественников секретарю Совбеза Николаю Патрушеву заявила председатель Комиссии Общественной палаты России (ОП РФ) по экологии и охране окружающей среды Альбина Дударева на заседании секции по вопросам экологии Кавминвод в ходе Северо-Кавказского форума некоммерческих организаций «Сообщество», прошедшего в Ставрополе 26–27 сентября.
Мнимая экологичность
Кавминводы — единственный курортный регион, которому был присвоен статус особо охраняемого. На территории 550 тыс. га здесь сосредоточены 20 месторождений минеральных вод. Действуют более 100 источников с общими запасами 17 тысяч кубометров в сутки. При этом расход воды не превышает 3 тысяч кубов с учетом промышленного розлива и бальнеологии. В регионе находится также источник лечебных грязей — озеро Тамбукан. Это уникальная и хрупкая экосистема, которую легко сломать. Специалисты же давно бьют тревогу, что мы достигли точки невозврата в стремлении подпилить сук, на котором держится не только благополучие КМВ и края в целом, но и возможность оздоровления жителей промышленных регионов России.
Знаменитый европейский Баден-Баден практически не меняется на протяжении сотни лет, оставаясь маленьким тихим городком на 50 с небольшим тысяч населения, как и положено курорту. Города же Кавминвод стремительно застраиваются. Численность населения здесь за последние четверть века выросла на 300–400 тысяч человек. А один житель за год создает на курорт такую же антропогенную нагрузку, как 18 курортников, приезжающих по путевкам.
Ежегодно здесь вводится 100 тысяч кв. м жилья. Под застройку варварски рубятся, пилятся деревья. Вместо 500 кубометров зелёной массы на человека, как должно быть на курорте, не везде набираем даже 350 кубов нормы обычного города.
Еще по теме КМВ: больше внимания
Как рассказал кисловодчанин в четвертом поколении Павел Мартиросов, замеры чистоты воздуха в нижней части Кисловодска, сделанные в 2011 г., показали пятикратное превышение ПДК вредных веществ. Это уровень Нижнего Тагила, а не курорта. А «красивую картинку», говорит Мартиросов, обеспечивают пробы, взятые наверху в парке, где продувает.
«Кисловодск лучше не становится, хотя Президент РФ дал два персональных поручения по одному городу. Идет массовая точечная застройка. Достраиваются дома, ранее признанные судами незаконными, увеличивается этажность, массово вырубаются деревья. На уровне городских властей это поощряется. Действовавший общественно-экологический совет, в который входили эксперты по целому спектру вопросов, расформирован, создан другой — из бизнесменов и чиновников. Нет диалога. В знаменитом парке никто не занимается деревьями, которые требуют ухода и лечения. Но везде хороший асфальт меняют на лучший, бордюры — на новые бордюры. Появились свалки, Кисловодск даже стал по ним лидером. Между тем в городе растут показатели по онкологии, детскому нездоровью», — с сожалением констатировал эколог.
Минералке угрожают стоки
Вышесказанное — лишь часть проблемы. Ежесуточно только в Кисловодске 30 тысяч кубов канализационных стоков попадают в грунтовые воды, а те просачиваются в пласты минеральной воды.
И, как рассказал и. о. руководителя администрации КМВ Михаил Бондаренко, ситуация стремительно ухудшается. При этом Минкавказа, северокавказские корпорации развития и курортов планируют вкладывать деньги не в инженерную инфраструктуру городов-курортов, а в пафосные проекты вроде медкластера, строительство которого в зоне зарождения источников специалисты считают преступлением.
«В 2009 году аварийными были признаны 30 км водопровода из 1000 км имеющегося, 100 км канализационных труб, кроме того, 20 процентов частного сектора вообще живут без канализации. В 2014 году состояние уже 500 км водопровода оценивалось как аварийное. Кроме того, любой ливень — это стихийное бедствие для городов-курортов из-за отсутствия в них ливневки. Питьевая и сточная вода уходит под землю, вызывает заболачивание, просачивается в водоносные минеральные пласты», — отметил Михаил Бондаренко.
Законодательная база при этом ухудшается. С принятием 30 декабря 2014 года федерального закона ФЗ‑406 курорты федерального значения потеряли свой статус и перестали быть особо охраняемыми территориями. От них отказалась экологическая экспертиза, а землю стало можно продавать и делать все что угодно. ФЗ‑280, принятый в конце июля 2017 года сразу во 2-м и 3-м чтениях, ведет к сокращению зоны санитарной охраны до 30 метров вокруг скважины. Уже приходят письма-распоряжения о постановке объектов на кадастр с этой позиции.
«Выполняя их, мы потеряем Кавминводы. Наш регион — единый артезианский бассейн, который можно рассматривать только целиком. Надо пресекать поползновения принять губительные решения», — подчеркнул Бондаренко.
Да что общественники! Губернатор Ставрополья Владимир Владимиров, выступая на пленарной сессии форума, назвал проблемой власти вовлеченность КМВ в хаотичную застройку. «В Кисловодске по этой причине пропало более 400 га уникального парка. Мы решили защитить курорт от недобросовестных застройщиков и работали совместно с Общественной палатой края. Бьемся, а снести не можем», — признался глава региона.
«Общественный контроль за Кавминводами — самый важный для меня вопрос, — признался председатель ОП Ставропольского края Николай Кашурин. — Поликлиника-больница-курорт должны быть триединым целым в лечении и реабилитации людей. Здоровье нации это прерогатива государства. Но нас слышать не хотят. Экономическое министерство, коим является минкавказа, пытается протащить закон о КМВ без минздрава и минэкологии. Они не думают ни о чем, кроме туманных перспектив сиюминутной экономической выгоды. А каждый четвертый ребенок в стране нуждается в бальнеолечении. И беда, если минздрав отдаст свои здравницы в частные руки».
«Идет публичная агитация за строительство якобы оздоровительно-лечебного комплекса с новыми поликлиниками, фармацевтической фабрикой, не сертифицированным Минздравом РФ лечением, а за этим стоит передача в медкластер всех ликвидных санаторно-курортных учреждений на 75 лет, а на самом деле — на 5 лет, чтобы их прикрыть. И выделяется на это 62 млрд рублей. Но на здоровье нации бизнес не делают, — считает Николай Кашурин. — Никто и не заикнулся о состоянии инженерных сетей в городах Кавминвод. Деньги надо вкладывать в реконструкцию 41 аварийной скважины, 51 км минералопровода. Они просто кричат, нарзаны уходят в никуда. Только благодаря общественникам, используя путь законотворческой экспертизы, в течение пяти лет сдерживаем этот натиск, но минкавказа перестало присылать нам свои законопроекты на предварительное обсуждение и не вывешивает их в открытом доступе на публичное обсуждение. Они их сразу в правительство вносят. Из 15 проектов закона о КМВ ни один не имеет концепции, но все они приспособлены для решения интересов кучки людей. Мы трижды запрашивали концепцию, но ее нет ни у полпредства, ни в правительстве РФ.
Говорят о развитии туризма, но первичен курорт, туризм — его производная. Если потеряем источники, курорт умрет. Города региона закрывать надо для прописки. И самая сложная обстановка — в Кисловодске».
Плач Ярославны
Кашурин обратил внимание на то, что с 2013 года идет планомерное ослабление режима санаторно-курортных зон. Лазейки в законах позволяют строить особняки, развлекательные, торговые центры там, где прежде и подумать было нельзя. И ситуация не меняется, обращая пятилетний набат общественников в плач Ярославны.
Еще в январе 2016 года на форуме ОНФ в Ставрополе глава государства Владимир Путин дал конкретные поручения по КМВ, но они до сих пор не исполнены. Мало того, если, как это принято, в спешке через Госдуму РФ протащат «Закон о КМВ» в редакции минкавказа, кончина курорта неизбежна.
По мнению Кашурина, нужна экспертиза планов любого строительства на Кавминводах, а также нормативно-правовой аудит местного законодательства. Нужно проверить, кто и на каком основании выдавал разрешения на строительство в санитарно-охранной зоне, крупнейшем в Европе Кисловодском парке, и привлечь их к ответственности.
Председатель общественного совета минприроды Ставропольского края Владимир Емельянов предложил учесть в кадастре все границы горно-санитарных зон, установленные еще в 1985 году постановлением № 300 Совета Министров СССР на основании глубокого изучения вопроса.
По его мнению, нужно провести аудит текущего воздействия на природу возведенных объектов и хозяйственной деятельности. А по результатам экспертизы исправить то, что можно, и снести остальное за счет тех, кто построил там, где нельзя. На это нужны политическая воля и админресурс, как в Москве. По его мнению, надо также вводить уголовную ответственность за то, что выдали разрешение на строительство независимо от смены места работы.
Еще одно принципиальное предложение — ограничить движение транспорта на КМВ. Кстати, с 1 июля 2018 вступает в силу закон, по которому местные власти смогут ограничивать движение автотранспорта ниже 4 класса. Закрыть города или курорты для грузовых и карбюраторных легковых авто, как основного загрязнителя, а общественный транспорт перевести на электротягу.
Необходимо также законодательно ограничить использование пластиковой тары, выбрасываемой в огромных количествах. Например, добавить в экологический сбор налог на пластик и подтолкнуть к использованию экологически более щадящих бумажных стаканчиков.
Много было сказано также о раздельном сборе мусора. Но здесь Альбина Дударева остерегла: «Бойтесь мусоросжигания. Евросоюз отказался от сжигающих технологий, а у нас тянут в страну устаревшие японские технологии».
Она сказала, что дабы услышанное на форуме так и не осталось «плачем Ярославны», документы и выкладки общественников лягут на стол секретаря Совбеза РФ Николая Патрушева. «Это ведомство активно помогает, когда другие рычаги не срабатывают», — отметила глава экологической комиссии ОП РФ.
Марина ЧЕРНЫШЕВА
Фото Виктора Нестеренко
КСТАТИ
При Росприроднадзоре создается общественная информационная система, предназначенная для обнародования информации об экологической безопасности.
