«РАССКАЗАТЬ ОБ АФГАНЕ ПРАВДУ…»
Готовится к печати автобиографическая повесть Вячеслава Климова «Сон веселого солдата».
– О войне в Афганистане написано немало… Вячеслав, в своей книге вы решили сказать что-то новое об этих событиях?
— Сколько бы нас ни было человек на войне, у каждого – своя судьба, своя история. Когда пишет о войне тот, кто видел ее изнутри – это совершенно по-другому звучит. Ну а тут – человек с полной потерей зрения сюжет выстраивает сам, даже печатает сам – наверное, это может показаться интересным читателю… К тому же у меня нет литературного образования, только техническое и медицинское, поэтому, наверное, это тоже необычно. Хотя, когда я брался за повесть, я осознавал, что людей рассказом об афганской войне удивить сложно, поэтому попытался все сделать по-своему. И оказалось, что это был правильный путь. Я описывал свои ощущения до войны, ощущения во время ранения. Несколько суток без сознания, клиническая смерть, а потом – как приходил в себя. (После ранения ощущаю себя подбитой птицей). О том, как человек, потерявший зрение, начинает адаптироваться к окружающей среде, к новой жизни. Размышления, психологические падения, потом подъем. И о том, что помогло подняться… Одна знакомая сказала, что, читая, она одновременно и плакала, и смеялась, вот чего я и добивался – соединить в тексте две противоположности – светлое и темное, драму и юмор, жестокость войны и надежды мирной жизни…
Ведь «веселый» и «солдат» – это, в общем-то, полярные понятия. Но, с одной стороны – ужасные события войны, а с другой – все равно без юмора никак. Так и придумалось название.
Конечно, книга создавалась нелегко. Однако во время работы всегда возникало чувство полной свободы…
– Что послужило поводом для начала работы над «Сном веселого солдата»?
— Повод для написания – это, конечно же, война. Хотя, если бы мне лет 25 назад сказали, что я напишу повесть, никогда бы не поверил. Однако последние лет 15-20 я носил в голове эти мысли и знал, если начну, то с какого сюжета. Но в 90-е годы журналисты начали разыгрывать афганскую карту, создавать фильмы и репортажи не всегда правдивые, и в художественной литературе мы, афганцы, иногда выглядели необъективно. И вот тогда захотелось рассказать об Афгане правду…
Я спросил у своего друга, поэта Виктора Казакова, тоже афганца: «Поможешь?». Естественно, он не отказал. И я ему отправил первые 50 страниц. А еще я использую Витины стихи в моей книге. Перед каждой главой – а их там восемь – есть его четверостишия. К сожалению, Витя почти год как ушел от нас…
– А почему вы после стольких лет сочли необходимым написать о тех событиях?
– Если бы я раньше начал эту повесть, текст ее был бы гораздо более жестким, он бы больше ранил читателя. За годы это все немного улеглось в душе, отлежалось. Хотя еще в советские времена я сам слышал, как один генерал сказал, что у советского солдата афганского синдрома быть не может. Так вот он ошибался. Более того, афганский синдром не имеет срока давности. Вот, например, я до сих пор всегда зашториваю окна, потому что не могу находиться у открытого окна. Мы всегда настороже, у нас все должно быть под контролем. Иногда ловишь себя на том, что рука рефлекторно ищет автомат. И все эти взрывы петард, салюты – мы до сих пор их не переносим, они до сих пор пронзают нам голову.
– Жанр вашей книги – автобиографическая повесть… Значит, в ней описываются не только события в Афганистане?
— Я потому решился на автобиографическую книгу, чтобы в ней были не только афганские события, чтобы они рассматривались в контексте одной жизни, моей жизни. Война в повести переплетается с воспоминаниями детства, с памятью о гражданке. Естественно, я не стремился сделать из себя героя. В книге есть сюжет и о том, как я попал на гауптвахту в качестве нарушителя дисциплинарного устава, а потом меня вызвал командир, и мы ушли на боевые действия. То есть хотелось воссоздать реальность. Вот я – одновременно и разгильдяй, который неоднократно уходил в самоволку, и необходимый на боевом задании человек, которому придется вызволять попавших в трудную ситуацию шестерых человек на БМП.
Есть в повести сюжет и о том, как из кишлака мы привезли на всех ребят яблоки – ели-то, в основном, консервы. Вот мы добыли «витамины», все было хорошо, всем понравилось. А где мы взяли яблоки – да мы их украли, на войне как на войне.
В книге я пишу и о том, чем мы питались и во что мы были одеты, что мы переживали. И о климате, и с какими мы болезнями сталкивались. Насекомые, скорпионы, вараны – все это тоже «герои» моей повести.
Написал я в том числе и о людской беспардонности, нетонкости, ранящей человека с ограниченными возможностями – правда, все эти претензии у меня выражены в шуточной форме.
– На четвертой странице обложки книги планируется разместить ваши стихи. А не думали ли вы о том, чтобы издать и книгу стихов на эту тему?
— Мои друзья-поэты как-то сказали: «Рифмовать может каждый, а писать стихи – далеко не каждый». Стихи – это сложнее для меня. Но с Витей Казаковым мы как-то затеяли писать диск – его стихи, моя музыка и исполнение. Не успели.
– Вячеслав, многие люди до сих пор живут переживаниями о войне в Афганистане. Как вы думаете, «Сон веселого солдата» найдет своего читателя?
— Думаю, большинство афганцев хотели бы, чтобы книга стояла у них на полке. Наверное, повесть будет интересна и тем, кто меня знает. А вот насчет просто читателей… не знаю. Хотелось бы быть понятым.
Мила ОРЛОВСКАЯ
Фото из архива Вячеслава Климова
КСТАТИ
После потери зрения жизнь Вячеслава Климова разделилась на несколько периодов: сам момент потери зрения, поиск себя – чтение Библии, Корана, тибетской литературы; обретение своего пути через раджа-йогу. Раджа-йога – это образ жизни, работа над собой.
