КОГО УСТРАИВАЕТ ФИКЦИЯ?
Информационные фильтры мешают видеть реальные проблемы в АПК
Два года подряд Ставрополье собирает рекордные урожаи, привыкая к хорошему и приучая страну к победным реляциям. В этих условиях сложно допустить, что успех зиждется на стечении обстоятельств, удачном распределении температур и влаги. И кто его знает, как сложится дело в 2017-м при столь холодном и сухом октябре, когда падающее в землю озимое зерно не имеет ни влаги, ни тепла для прорастания.
Между тем есть и опробованы в соседних регионах и на ставропольских землях технологии, позволяющие из года в год получать стабильно высокие урожаи, бороться с грибными и другими заболеваниями, резко снижающими качество зерна. Один из авторов и проводников нового — наш собеседник. Председатель агрокомитета в Национальной технологической палате Александр Генрихович Харченко, кажется, знает о системах землепользования все и даже больше, изучал их особенности в странах Латинской Америки, Канаде, Австралии. Много лет проработал главным агрономом Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, малым числом рабочих рук получал рекордные урожаи, а в последние годы ушел в агропроизводство. Известный поборник возрождения естественного плодородия почвы Николай Курдюмов в одной из последних статей назвал методы Харченко УРА-технологией: Урожайно-Рентабельная Агрономия.
Земля – мать, или мать её?
Александр Генрихович Харченко
Земля, пашня, нива, что это – набор микро- и макроэлементов, нужных для роста растений, или нечто большее? Понимание, что почва – это живое сообщество бактерий, грибов, микроорганизмов, червей и букашек разного размера и предназначения, полезных и не очень, но без которых не видать плодородия, постепенно овладевает умами земледельцев.
Первыми на новости об эффективных микроорганизмах, способных кратно увеличить урожаи и защитить грядки от болезней, а также об отказе от глубокой копки (пахоты) с оборотом пласта в пользу мелкого рыхления откликаются, как правило, дачники. Очень медленно, но информация о небывалых овощных успехах энтузиастов восходит в сферу профессиональных аграриев, преодолевая скепсис из серии «нас этому не учили», «всю жизнь копали и пахали» и «этого не может быть». Смотришь, и фермеры, руководители хозяйств из продвинутых заинтересуются набравшими популярность на Западе технологиями минимальной обработки почвы (mini-till), а также системами земледелия, где вообще отсутствует какая-либо обработка почвы (no-till). Да и сводки со ставропольских полей убеждают: 50 — 60 центнеров с гектара на ноу-тилле против 25 — 30, а то и меньше, при традиционных технологиях. Но есть и противники новаций, объясняющие, что плюсы от их введения нивелируются дороговизной и сложностью применения.
Австралия или Аргентина?
Александр Харченко согласен, что no-till – штука полезная, но применять новацию нужно сообразно климату, иначе приходится страховать себя большим количеством вносимой в почву «химии», а это сильно накручивает себестоимость. Средства защиты или их компоненты производят в основном за рубежом. Удобрения, производимые у нас, продаются по рыночной цене, приближенной к мировой. Курс валют сделал их «золотыми». Поэтому, несмотря на хорошие урожаи, заработали ставропольские аграрии гораздо меньше, чем могли бы: слишком дорого нынче выращивать сельхозкультуры.
Кроме того, в последние годы на пшеницу перекинулись нехарактерные для этой культуры грибные болезни, которые прежде паразитировали только на кукурузе. Фузариозы не дают зерну налиться и отравляют его микотоксинами, снижая параметры продовольственной пшеницы до фуража.
Отметим, что в этом году лишь
18 % собранной в стране пшеницы является продовольственной. На Ставрополье показатели лучше, но проблема существует и здесь. Нетипичные для почвообразовательных процессов и неспособные к взаимодействию с растениями микроорганизмы заселяют корни сельхозкультур, но не «кормят» хозяев, а паразитируют на них. Поэтому растения не могут сформировать полноценный урожай даже при достаточном количестве минерального питания. И превращение почвы из «живого тела» в «мертвый субстрат» – это уже реальность большей части российских сельхозугодий.
Снизить химическую нагрузку и компенсировать отсутствие органических удобрений, считает Харченко, можно, если правильно подобрать систему земледелия. Когда мы говорим о no-till, нужно знать, что существует несколько вариантов этой системы, применяемых в зависимости от климата и увлажненности. Так, для засушливых восточных районов Ставрополья единственно приемлем австралийский вариант no-till, отработанный в условиях минимальных осадков, тогда как аргентинский, рассчитанный на более высокие показатели влагообеспеченности, подходит на Кубани. К сожалению, сельхозпроизводители часто не имеют доступа к достоверной информации о новых методах ведения хозяйства, тогда как под одним названием — различные производственные системы с различными типами сеялок и стратегий.
– Почему в стране деревня погибает? Почему происходит депопуляция села? Люди бросают свои дома, едут в город, потому что нет эффективности сельского труда. Жизнь не соотносится с тем, что говорят доктора наук, профессора из академий, — говорит Харченко. — Знания в этой области монополизировали неэффективная наука и работающие по старинке агрохимстанции. Так сложилось. Плюс личные интересы влиятельных лиц, имеющих свои доли в химпроизводствах средств защиты растений, работающих на дешевом, часто некачественном китайском сырье.
Десятки лет отечественное сельское хозяйство использует эти неэффективные и часто дорогостоящие средства. Системой защиты управляет не достоверный фитомониторинг, а голый маркетинг, тогда как на Западе это невозможно. Там, если какой-то препарат на поле не сработает от проблемы, для решения которой приобретен по совету «химиков», то продавца или химическую компанию фермер может засудить, разорить через работающую систему судов
У нас же «химические коробейники» охотно продают «суперпрепараты» от всех болезней разом, а лишенная полезной микрофлоры и возможности сопротивляться земля теряет плодородие, переставая быть живым организмом.
Сила инерции
Чиновники распоряжаются не своими деньгами, но им край как нужны показатели, чтобы радовать начальство, иначе и места можно лишиться. Ну, а фермеры, агрохолдинги, которые свои кровные в землю вкладывают, почему же они продолжают сидеть на «химической игле» – сила инерции?
Здесь несколько причин, считает Харченко. Его личный опыт хождения по кабинетам показывает, что о нарождающихся проблемах чиновники знать не желают, пока, как говорится, «петух не клюнет». Им бы с текущими задачами справиться. Поэтому из потока информации выбирается только то, что всех устраивает и успокаивает (как иначе отчитаться начальству?), и неважно, насколько это отражает действительность. В лучшем случае новатора отправят в ближайший НИИ «на благословение» новой идеи. А зачем местным ученым вникать в чужие труды, когда свои могут попасть под сомнение?
Большинство из крупных агрохолдингов, по оценке Харченко, на удивление малоэффективны, с точки зрения рентабельности растениеводства. Планы-графики посевов-обработок далекое руководство холдинга верстает в декабре, а оперативные решения принимает так долго, что ситуация меняется. Урожай гибнет от болезней, а агроном не имеет права отступить от предписаний полугодичной давности. Результаты такой работы плачевны. Вот и агрохолдинг «Разгуляй» (до 500 000 гектаров в его лучшие годы), имеющий под соей и кукурузой 6,5 тыс. га в Ставропольском крае, уже «сыграл в ящик» и распродал активы. Группа «Иволга» с ее 2 млн га, известная на Белгородчине и в ряде других регионов, также спела свою последнюю песню, как и еще пять – шесть крупных компаний.
Реально идут на внедренческие эксперименты крепкие середняки, хозяйства с объёмом земли от 300 до 20 тыс. га, где работают продвинутые агрономы или во главе – грамотный руководитель. И у них получается. За три — четыре года урожайность вырастает с 35 центнеров с гектара до 85 центнеров. Это фантастическая прибавка.
Нужно сказать, что выдающихся успехов добились в основном бывшие строители, вертолётчики, физики, «прибившиеся» к сельскому хозяйству — открытые новому люди с незашоренным сознанием. Вообще, в последние 40 — 50 лет именно успешный опыт передовых фермеров-экспериментаторов стал основой развития мирового сельского хозяйства.
Как выбираться
По разработанной Александром Харченко системе не нужно лечить растения впрок от несуществующих болячек и использовать универсальные химические препараты. Состояние растений и почвы на поле необходимо регулярно диагностировать. Это небольшие деньги. Далее их лечат точечно, воздействуя лишь на возбудителя болезни или восполняя нехватку элементов питания в почве через систему бюджетных некорневых подкормок.
Деньги на ветер также — безграмотное использование больших доз химических удобрений. Лучше работать не с сухими удобрениями, а с жидкими формами (например, КАС-32), у которых КПД в три – четыре раза больше, а также применять биологически активные закваски на пожнивных остатках. В их состав, кроме разлагающих целлюлозу микроорганизмов, входят агрономически ценные, эффективные микроорганизмы (ЭМ), часто утраченные на наших почвах. Тогда отсутствие органических удобрений компенсирует превращение соломы в высокоценный органический компост прямо на поле. Это очень бюджетное решение. Собственно, речь идет о переосмысленном варианте признанной в мире ЭМ-технологии, основоположником которой является японский ученый-микробиолог Теруо Хига.
Александр Генрихович приводит много примеров того, что на третий — пятый год (в зависимости от степени деградации) почва оживает, и ей нужно меньше минеральных удобрений. Вплоть до абсолютной их ненужности после полного восстановления активных почвенных процессов. Но уже в первый год применения результаты в хозяйствах заметно улучшаются.
Законы рекламы не позволяют называть фермеров, избравших путь экологичного земледелия. Но в Ростовской области, Украине, на Урале и в Башкортостане их больше, чем на Ставрополье. Хотя производство микробных препаратов, причем со сроком хранения до двух с половиной лет, а не один сезон, как у тех, что представлены на рынке, Харченко наладил именно в Ставрополе. В своем отечестве пророка хуже слышат?
Марина ЧЕРНЫШЕВА
Фото Виктора Нестеренко
