А ЗАВТРА БЫЛА ПОБЕДА…
Фронтовик получил смертельное ранение 8 мая 1945 года
Своего деда, маминого отца, Павла Ивановича Бочарова я никогда не видел. И не мог видеть. Его не стало за 15 лет до моего рождения. Погиб на фронте 8 мая 1945 года, накануне Победы. Или даже в тот самый день, поскольку Германия подписала акт о капитуляции в ночь с 8 на 9 мая. Восьмого мая – по европейскому времени, а девятого – по московскому.
На линию огня после жатвы
К сожалению, не сохранилось ни одной фотографии деда и даже похоронки на него. Остались только мамины рассказы…
Перед войной Павел Иванович работал в Чечено-Ингушетии, под городом Грозным, в 15 молочном совхозе. Его призвали не сразу, в 1941 году, а дали отсрочку, потому что он был агрономом. К тому же, по словам мамы, дед уже после того, как началась война, получил небольшой тюремный срок. Преступление состояло в том, что он отпросился с работы на три дня, а вернулся через неделю. Поехал за заработанным зерном в станицу Галюгаевскую (а не ехать было нельзя, поскольку ожидал призыва в армию и боялся оставить семью без пропитания), но Терек разлился, пришлось добираться в обход. А вернувшись, оказался в тюрьме…
Павел находился в заключении где-то недалеко от дома, иногда его отпускали (возможно, негласно), он приезжал уже поздно ночью, а возвращался очень рано утром. Мама очень хотела увидеть своего отца, но… обычно засыпала, так и не дождавшись его.
А в 1942 году, уже после того, как закончилась жатва, деда призвали на фронт. Бабушка осталась одна с пятью детьми. Самому младшему – маминому брату Юре было всего 2 года.
Сначала Павла увезли в Грозный, позже он прислал письмо, в котором сообщил, что находится в Моздоке. Бабушка и мама поехали туда на попутных машинах, надеясь застать его, повидаться перед отправкой на фронт. Нашли воинскую часть, но Павла уже там не было. На КПП приводили других людей по фамилии Бочаров.
Поначалу с фронта приходили редкие и короткие весточки от деда, а потом наступило долгое и мучительное молчание. Семья решила, что Павел погиб.
И вдруг, уже в 1945 году, — долгожданное письмо! Дед писал, что жив-здоров, все у него нормально. Что, когда вернется, объяснит, почему так долго молчал.
9 мая 1945-го. Победа. Все кругом ликовали, чувства переполняли каждого! Конечно, радость эта была со слезами на глазах: у многих погибли близкие – отцы, мужья, сыновья, братья. Наша бабушка почему-то стала тоже плакать.
— Ты-то почему горюешь, Марина? Твой ведь жив, — успокаивали ее соседки, потерявшие мужей. А она, видимо, сердцем почувствовала, что нет уже в живых ее любимого Павла.
Близ города Малова
И все же, несмотря на нехорошие предчувствия бабушки, семья с нетерпением ждала, что Павел вот-вот переступит порог родного дома, верили, что он уже в пути.
17 мая мама, возвращаясь из школы, увидела женщин, стоявших у ворот ее дома.
— Они как-то странно, с сочувствием, посмотрели на меня, но я не поняла, что произошло, — рассказывала мама. — И только войдя в дом, я услышала плач матери. Пришла похоронка на отца. В ней было написано, что папа получил смертельное ранение 8 мая 1945 года, похоронен близ города Малова…
Малов – так, по словам мамы, назывался немецкий город, указанный в похоронке. Но города с таким названием в Германии сейчас нет. Есть пригород Берлина Бланкенфельде-Малов. Возможно, это и есть то место.
В 1972 году мои родители ездили по турпутевке в ГДР, мама хотела найти могилу своего отца. В военном архиве в Потсдаме родителям предоставили списки погибших в Берлинской операции, а может быть, всех погибших на территории Германии солдат Красной Армии. Они листали эти книги долго, часа три. Было очень много однофамильцев деда — Бочаровых Павлов Ивановичей, но с другими данными — неподходящими датой или местом рождения, местом призыва на фронт. Деда в этих списках найти так и не удалось. Но военнослужащие из Группы советских войск в Германии отвезли родителей на то кладбище, где, предположительно, мог быть захоронен дед. Там было несколько могил, одна из них – братская. На плите имелась надпись, что здесь похоронено 450 советских солдат. Фамилий не было. На других могилах были указаны фамилии, но не полностью, а в той степени, насколько их удалось установить до захоронения. Например, была указана первая буква и две последние.
С того погоста родители взяли немного земли и привезли ее бабушке.
С детства я размышлял о том, как несправедливо и ужасно то, что произошло с моим дедом. Если он погиб не сразу от пули или снаряда, а, получив смертельное ранение, еще какое-то время был жив, то, скорее всего, осознавал, что умирает буквально в двух шагах от победы. Он не мог не понимать — все понимали, что войне фактически конец. Что, может быть, уже завтра будет объявлена Победа. И можно будет вернуться к мирной жизни, домой, к жене, детям. Но получена смертельная рана, и ему оставалось одно — умереть. Навсегда остаться в чужой немецкой земле. Хотя, конечно, солдаты гибли и 9 мая, и позже. В Чехословакии бои продолжались до середины мая.
При штурме Берлина советские войска понесли огромные потери. По мнению одного из участников Берлинской операции советского генерала Александра Горбатова, с военной точки зрения немецкую столицу не надо было штурмовать. Город достаточно было взять в кольцо, и он сам бы сдался через неделю-другую. Германия капитулировала бы неизбежно. «А на штурме, в самый канун победы, в уличных боях мы положили не меньше ста тысяч солдат. И какие люди были — золотые, сколько все прошли, и уж каждый думал: завтра жену, детей увижу…» — писал потом генерал. Но те, кто принимал решение о штурме Берлина, руководствовались еще политическими мотивами, желанием опередить союзников, добиться большего военного успеха, нежели США и Англия.
В той страшной войне не суждено было выжить ещё троим братьям деда. Их было пятеро – Павел, Тимофей, Иван, Илья, Андрей Бочаровы. Все они ушли на фронт, но вернулся лишь один – Андрей. Как рассказывала моя мама, прабабушка, получив четыре похоронки на сыновей, слегла и больше уже не встала. Вскоре ушла из жизни.
Часы на память об отце
Когда мама уже училась в педучилище, как-то приехала домой из города на выходные и увидела на столе коробочку. Спросила у своей мамы, моей бабушки, что это такое, а та ответила:
— Это тебе на память об отце.
В коробочке оказались часы, по тем временам – дорогой подарок. Оказалось, что семья получала пенсию за погибшего отца, как если бы он был рядовой. А он был сержантом. Ошибку обнаружили, сумму пересчитали и вернули деньги. Бабушка решила на них купить дочери часы.
В 1957 году несколько уже пожилых чеченцев, вернувшихся в Грозный после депортации 1944 года, приходили к бабушке, чтобы узнать о судьбе деда, с которым они до войны работали. И очень сокрушались, узнав, что он погиб на фронте. Говорили, что дед был очень хорошим человеком.
Владислав ФУШ
Фото vbglenobl.ru