С МАТОМ ПО ЖИЗНИ
Для многих ставропольцев сквернословие стало нормой
Еду недавно на маршрутке №14. Водитель включил музыку, негромко, но достаточно, чтобы все слышали. Думаю о чем-то своем, но вдруг показалось, что слова песни с матом. Прислушался. Точно. Какой-то модный репер исполняет очередной «шедевр», в котором через слово – матюги.
Мне стало неуютно. Хотел, было, сделать замечание водителю. Но смотрю, люди сидят спокойно, как будто ничего особенного не происходит. Я представил, что если сейчас встряну, то испорчу нервы, а толку будет мало, короче, смалодушничал, промолчал. Допускаю, что половина пассажиров подумали точно так же, как и я. Но другая половина, я почти уверен, сидела спокойно, потому что ничего предосудительного в этом не увидела. Для многих мат стал обыденностью, чуть ли не нормой жизни.
Зачем он нужен?
Помню, в подростковом возрасте, когда все мы начинаем познавать запретное, мои друзья и знакомые стали материться. Кто-то делал это неуклюже и редко, а кто-то, желая показаться взрослым, крыл по матушке так, что за ругательствами трудно было распознать смысл речи. Меня Господь как-то уберег от этого, и я вплоть до армии матом не ругался, хотя, конечно же, знал эти слова. Кстати, мне это не мешало жить в подростковом, а позже и в армейском коллективе. Ботаником я не был, просто не ругался, и меня за это, кстати, уважали. Сорвался я в конце службы, срок которой уже перевалил за два года, так как я бросил военное училище и дослуживал солдатом в роте охраны в том же училище. Дольше меня в роте никто не служил.
Раз в столовой я взял два куска белого хлеба, вместо положенного одного, так как куски слиплись. Черный нам давали сколько угодно, а белый по куску на брата. Короче, одному солдату из молодых не хватило. Он, недолго думая, набросился на меня с упреками, и весьма хамскими. А так как в мыслях у меня ничего дурного не было и наезд был несправедливым, нервы мои, расстроенные постоянным недосыпанием и ожиданием затянувшегося дембеля, сдали. Я схватил обидчика за грудки и хотел проломить ему башку толстенным алюминиевым половником. В последний момент сдержался, не обрушил на его голову половник, а только отматерил. Произошел выброс негатива — и стало легче. Я кинул половник в бачок и ушел в казарму на дрожащих от перенесенного стресса ногах. А зарвавшегося салагу сослуживцы тут же жестко приструнили за то, что посмел оскорбить заслуженного дедушку роты.
Вот, наверное, в таких ситуациях мат и оправдан как средство выброса негативной энергии, уберегающее нас от опасных действий, спасающий от поступков, за которые потом пришлось бы расплачиваться исковерканной жизнью, своей или чужой.
Неудивительно, что мат распространен в армии, где часто приходится действовать в экстремальных ситуациях, когда на кону человеческая жизнь.
Помню, как матерился перед строем один полковник, когда я попал на сборы в Молькино, что под Горячим Ключом. Это было целое искусство, хоть и низшего порядка! Даже видавшие виды немолодые капитаны, которым никогда уже не стать майорами, потупили взоры. Наверное, это нехорошо, но это можно понять и извинить. Мужской коллектив, жесткие требования и т.п. Без крепкого слова эту массу людей, может, и не удержать? Но позже я видел этого офицера, галантно расшаркивающегося перед дамами. Настоящий полковник!
Как мы себя обедняем
Но вспоминаю другую сцену. Идут по парку Победы парень и девушка, явно влюбленные. Он что-то рассказывает ей с азартом, и после каждого слова – мат. А она смотрит на него влюбленными глазами и поддакивает. Тоже матерком. Меня чуть не стошнило. Как же можно смешивать такое высокое чувство, как любовь, с грязной площадной бранью? Что-то в этом есть сатанинское!
Вспоминаю свою молодость. Да, матерились. Но даже самые отъявленные пошляки, многие из которых потом по тюрьмам пошли, при женщинах и детях сдерживали себя. Это было законом, и того, кто преступал это табу, строго одергивали.
Неудивительно, что мат, зародившийся в нашем языке в незапамятные времена, всегда имел узкое поле применения. Общественная мораль, церковь, государство в виде цензуры, полиции следили за тем, чтобы сфера распространения этой лексики не выходила за определенные рамки. В противном случае это грозило обществу деградацией. Это понимали прекрасно.
Сейчас эти рамки значительно расширены по вине нас самих, решивших, что демократизация жизни – это вседозволенность. И деградация нашей морали прет семимильными шагами.
Однажды ночью я выглянул в окно, так как находившаяся напротив дома пивнушка не давала спать. Стоят два парня, изрядно насосавшиеся пивасика. Видимо, хорошие друзья. Повисли друг на друге в пьяных объятиях. Алкоголь раскрепостил чувства, что временами и полезно бывает, я сам не трезвенник, понимаю. Но стоят они в обнимку и молчат. Потом вдруг в порыве чувств начинают мутузить друг друга, а потом снова, молча, повисают. Видимо, сказать-то друг другу нечего. Словарный запас настолько ограничен, что не предполагает даже в пьяном виде вербального общения. А мы когда-то по пьянке, помню, до хрипоты спорили, кто ценнее для русской литературы — Некрасов или Фет? И не матерились при этом, потому что на остановке, в общественном месте. А если бы где-то дома или на укромной лавочке в парке, то и могли бы.
Я не старый брюзга, которому все современное не по нраву. Я, наоборот, во всех спорах с людьми моего поколения защищаю молодежь, потому что вижу в ней много хорошего, чего не было в нас. Но вот эту толерантность к мату принять не могу.
Думаю, что большинство матерящихся прилюдно, как и тот таксист, запустивший матерную песню в маршрутке, скорее всего, не такие уж и плохие люди. Но сквернословие в быту стало для них привычным делом, нормой жизни.
Куда придём?
Вспоминаю советский анекдот о силе русского мата. «На фига до фига нафигачили, расфигачивайте на фиг», — орал прораб на рабочих. И всем все понятно. Одним словом из трех букв выражена куча смыслов и эмоций. Каково! Ай да мы, русаки! Но это когда на стройке, как и в армии. Пусть будет. А когда кругом, повсеместно и повседневно? Куда придем? Мат по любому поводу, и особенно для связки слов, убивает богатство языка, сводит наше общение к самому примитивному способу, как в каменном веке. Еще к тому добавляется и влияние интернет-языка, примитивного, а зачастую тоже основанного на мате. «А че? И так понятно, зачем много букав?» — это кредо многих пользователей.
Сузив свои эмоции, упростив мораль, неизбежно начнем оскотиниваться. Любовь заменим сексом, потом неизбежно секс сведем до уровня порнографии, где одни гениталии, инстинкты, без чувств и переживаний, ну а потом недалеко и до того, что испражняться начнем, где захочется. А потом? А потом страшно подумать, куда заведет примитивизация жизни. Мат без ограничений – путь, ведущий общество в пропасть. Опять же, повторюсь, я не ханжа, и мат приемлю, но в тех рамках, которые ему прежде отводило общество, исходя из векового опыта самосохранения.
В конце — одна статистика. Местная телекомпания провела опрос: как вы относитесь к поэзии? Почти половина принявших участие сказали, что никак, это им безразлично и не нужно. Весьма показательно. То есть нет у этих людей уже умения различать слова по эмоциональной окраске, нет потребности наслаждаться красотой нашего русского языка. Тревожный знак.
Сергей ИВАЩЕНКО
Рис. Е. Синчинова
