ГАРМОШКИН ДОКТОР
Станичник не только хорошо играет на этих инструментах, но и ремонтирует их
В станице Новотроицкой еще не перевелись гармонисты, хотя с каждым годом их становится все меньше. Большинство играет на старых инструментах, которые частенько «болеют». И если «гармошка» занемогла, все идут к Ивану Попову. Он единственный в станице, кто умеет ремонтировать гармони и возвращать к жизни совсем «убитые» старые инструменты.
По нотам и дурак сыграет
Иван Попов слывет в станице и хорошим гармонистом, его часто приглашают на свадьбы и другие торжества. Иван Иванович научился играть на гармошке еще в детстве. Как и большинство самодеятельных музыкантов, о нотах имеет самое примитивное представление.
— Я знаю только, что нот семь, — признается гармонист, — никогда не пытался их выучить, может, мне это и не дано. Да и надо ли? Я знаю, что большинство участников передачи «Играй, гармонь» тоже слухачи. Мой знакомый руководит ансамблем «Тальяночка» в Изобильном, но нот не знает. А как играет! Он даже школу гармонистов для детей организовал, готовит смену для своего ансамбля. Ребят в правильной музыкальной школе, конечно, нотной грамоте обучат, и они будут по всем правилам играть на баянах, аккордеонах, пианино. А игре на гармони там не учат. Гармонь — это что-то особенное, здесь другая школа нужна.
Иван Иванович, немного подумав, выбирает из пяти принесенных мне на демонстрацию инструментов красную гармонь. Начинает наигрывать какую-то тему, нажимая по одной кнопочке.
— Так я подбираю мелодию. Бывает, в уме песню пою, бывает, в голос, а еще лучше — насвистывать.
Потом простая мелодия начинает обрастать аккордами. К ним добавляются басы. Где здесь мажоры и миноры, Попову неведомо. Потом он так расходился, что просто без разбору всей пятерней прохаживался по клавиатуре. Когда-то я играл на аккордеоне и понимаю, что это не по правилам, это сплошной хаос, но почему-то звучит органично. На то она и гармонь!
Где подчистит, где подклеит
Иван Иванович повел меня во времянку, где у него склад запчастей и старых гармоней. Самое ценное в них – это голоса, такие металлические пластиночки, закрывающие щели на деревянной панели. К тому же они еще прикрыты кусочками кожи. Это для того, чтобы звук был и когда дуешь в щель, и когда тянешь в себя воздух. Вибрируя от воздушного потока, металлическая пластинка издает звук определенной тональности. На каждой пластиночке можно увидеть царапинки. Их наносят в заводских условиях, на миллиграммы изменяя массу пластины. Так подбирается тональность. Сам мастер не может сделать голоса, так как это тонкая заводская работа. Он может лишь подчистить их от ржавчины, чтобы чище зазвучали.
Деревянные панельки, на которые крепятся голоса, выполняют роль резонаторов. Сейчас для удешевления продукции их стали делать из пластмассы. Но звук у таких гармоней слишком резкий. Старые технологии для Попова предпочтительней. Дерево живой звук издает, то есть наполняет гармонь той самой душою. Потому он предпочитает возиться с деревянными резонаторами, подклеивает их, подчищает.
Ремонт корпуса, ремней, кнопок – это уже более грубая работа, зато творческая. Например, та самая красная гармонь раньше была совсем другого цвета. Попов обклеил ее специальной пленкой. Меха он и подклеивает, и украшает орнаментом в форме карточной бубны. На одну гармонь приладил офицерский ремень. Очень качественная кожа. Застежки взял от босоножек. А так называемый басовый ремень, за который левой рукой растягивают меха, наоборот, предпочтительней искусственный. Он приспособил для этого автомобильный ремень безопасности. А натуральная кожа руку трет.
— У меня есть тульские, шуйские и белорусские гармошки, — поясняет Иван Иванович. — У каждой свои особенности и недостатки. У тульской звук громкий, отрывистый. У шуйской – нежный, мелодичный, и кнопочки мягче, пальчики по ним легко бегают. Белорусская ближе к баяну, она самая звонкая, но клавиши жесткие. На ней чуть ошибся, сразу слышно. Мне, наверное, ближе шуйская. Да любой инструмент дорог, потому что у него не только звук особый, но и своя неповторимая судьба.
Гармонь помнит каждого
— Эта белорусская гармонь осталась мне от отца, он уже давно не играет, а меня с удовольствием слушает. А эта подарена мне Геннадием Четвериковым. На ней его отец Валентин Николаевич играл. Самого уже давно на свете нет, а гармонь осталась и память о нем хранит.
Попадали гармони к Ивану Ивановичу разными путями, и это тоже интересные истории.
Эту шуйскую, например, подарил мужичок, с которым он лежал в больнице в Солнечнодольске. Узнав, что Попов играет, приказал жене принести в палату инструмент. А то она его выбросить собиралась. Куда лучше хорошему человеку подарить.
— Вот эта от Вовы Байдина досталась, — продолжает рассказ Иван Иванович. — Мне его вдова, Люба Байдина, за шесть тысяч продала. Помнишь, у нас замглавы в сельсовете была? Гармонь не бюджетная – заказная. Сейчас такие в магазине тысяч по 70 будут. Так что я ее выгодно купил. А вот эта, рубиновая, от дядьки Гришки из станицы Бесскорбной. У меня жена оттуда. Он с тестем моим сосед был, через межу жили. Бывало, там, на меже, встретятся, самогоночки выпьют, песни попоют.
По словам Ивана Ивановича, он несколько лет к этой гармошке подбирался. Дядька Гришка не продавал, мол, подарок от детей к 40-летию. Но сам почти уже не играл. Когда тестя схоронили, дядька Гришка согласился продать гармонь за пять тысяч. А потом и сам помер.
— За каждым инструментом — человеческая судьба. Я думаю, что гармонь помнит не только тепло рук своего хозяина, но и его мысли и чувства. Играя на ней, человек радовался, а, может, и плакал о чем-то дорогом, близком, сокровенном.
Без работы не останется
Несмотря на то, что в целом интерес к гармони упал, достаточно много людей, которые хотят иметь этот инструмент. А так как новые инструменты сейчас очень дороги, бюджетная, например, гармошка стоит 40-50 тысяч, а заказные и до 200 дотягивают, то спрос на восстановленные старые гармони хороший. Мастер считает, что уж на его век интереса к этому инструменту хватит, и он без работы не останется.
— Мечтаю купить новую тульскую гармонь, заказную. Сейчас на этой фабрике делают классные инструменты, я в интернете видел, тысяч 75-100 надо.
— А тех, что есть, разве недостаточно? – пытаюсь поддеть собеседника за живое.
— А сосед мой машины меняет, как перчатки. Начал с простых иномарок, теперь джипы по два миллиона. И никак не остановится. Хобби такое. А я на стареньком «Москвиче» езжу. Тоже бы пора поменять, но как я тогда гармонь куплю?
Сергей ИВАЩЕНКО
Фото автора
