И ЖИЗНЬ, И СЛЕЗЫ, И ЛЮБОВЬ…
В лирике Александра Пушкина немало произведений, которые с полным правом можно назвать шедеврами этого жанра. Особенно громкую известность приобрело стихотворение без названия, обозначенное К*** и начинающееся словами «Я помню чудное мгновенье». Оно было обращено к Анне Керн и написано именно для нее. История создания этого произведения достаточно хорошо известна, но хочется вернуться к судьбе Анны Керн, чтобы понять, кто же она такая, эта женщина, удостоившаяся внимания великого поэта.
Мимолетное виденье
Анна Петровна как-то подметила, что «родилась вместе с веком» — это был февраль 1800 года. Следовательно, она была всего на 8 месяцев младше Александра Пушкина, и их вполне можно считать ровесниками, которых взрастили одни и те же историко-социальные условия. Дед Анны с материнской стороны И. П. Вульф был губернатором Орловской губернии. И хотя девочка родилась в Орле, через несколько месяцев ее увезли в захолустный городок Лубны на Украине, а потом в тверское родовое имение Вульфов Берново. Отец Анны Петр Маркович Полторацкий, полтавский помещик и надворный советник, человек неглупый и начитанный, вместе с тем был крайне легкомысленным, что приводило его к необдуманным поступкам, а его самодурство причиняло много бед как ему самому, так и близким. Так и случилось, что именно отец сломал жизнь дочери.
К шестнадцати годам Анна Полторацкая стала не только красивой, но и образованной девушкой. С 8 до 12 лет ее вместе с двоюродной сестрой Анной Вульф гувернантка-француженка обучала иностранным языкам и различным наукам. Умный и знающий педагог, она пробудила у девочек любознательность и вкус к самостоятельному мышлению. Русскому языку обучал приезжавший на несколько недель из Москвы студент, видимо, любивший родную литературу, потому что Анна очень рано проявила к ней интерес. «Каждую свободную минуту я употребляла на чтение французских и русских книг из библиотеки моей матери, — вспоминала она впоследствии. – Мы воспринимали из книг только то, что понятно сердцу, что окрыляло воображение, что согласовано было с нашею душевною чистотою, соответствовало нашей мечтательности и создавало в нашей игривой фантазии поэтические образы и представления». Но окружающая среда, состоящая из многочисленных родственников и соседей, ведущих обычный для захолустья образ жизни, не соответствовала уровню развития и запросам юной Анны. Как и многим девушкам, ей грезились столица или Москва с их балами и театрами.
В судьбу благовоспитанной и образованной девушки жестоко вмешался отец. Из каких-то своих соображений (а по мнению родственников, из самодурства и тщеславия) он решил породниться с генералом, который был командиром части, стоявшей неподалеку. Как Анна ни противилась, но по велению отца ее мужем стал генерал Ермолай Федорович Керн. Ей еще не было 17 лет, а ему исполнилось 52 года. Но не только огромная разница в возрасте, но и полное несовпадение взглядов и характеров с самого начала этого нелепого брачного союза сделали Анну несчастной. Керн был недалеким человеком, вышедшим в генералы из низших чинов, интересы его сводились только к фрунту, учениям и смотрам. Юная жена должна была следовать за ним по глухим местам, где обычно стоял гарнизон, и ей не с кем было даже словом перемолвиться.
Однажды на один из смотров прибыл император, в честь которого устроили бал в Полтаве. Туда явился и Керн с женой. Александр Первый обратил внимание на юную генеральшу и сказал, что желал бы видеть ее в столице. Е. Керн воспринял это чуть ли не как приказ и в начале 1819 года приехал в Петербург вместе с женой. Пока он устраивал свои дела, Анна посещала дом тетки – родной сестры отца Елизаветы Олениной. Там она слушала баснописца Крылова, там играли в занимательные шарады, там она нашла близких ей по духу людей. Это была награда за два года ненавистного замужества. А на одном из вечеров ее внимания старался добиться молодой человек небольшого роста с курчавой головой, Александр Пушкин. В начале 1819 года ей это имя ни о чем не говорило, так как еще не были опубликованы «Руслан и Людмила», «Бахчисарайский фонтан», «Цыганы» и другие поэмы, да и стихи юного поэта редко попадали в печать. Поэтому их знакомство, чуть начавшись, тут же и закончилось. На поэта произвело впечатление это «мимолетное виденье», но потом забылось.
Встреча в Тригорском
Шесть лет разделяло Анну и Пушкина до второй встречи. Он отбывал ссылку на юге, много писал и печатался, она с восторгом читала его произведения. Живя в атмосфере невежества и грубости с ненавистным мужем, Анна тянулась к умным и талантливым людям. И вот произошло приятное знакомство с соседом по имению Аркадием Родзянко, у которого она нашла вышедшие незадолго до того поэмы «Кавказский пленник» и «Бахчисарайский фонтан». И сам сосед оказался «милым поэтом, умным, любезным и весьма симпатичным человеком». Да к тому же он вел дружескую переписку с Пушкиным! Анна стала добавлять к письмам Родзянко несколько строк, высказывая свое восхищение поэзией Пушкина. Свои восторги она изливала и в письмах кузинам, жившим в Тригорском, неподалеку от Михайловского, где, вернувшись из южной ссылки, поэт жил «в заточенье».
Пушкин давно забыл ту женщину, которую много лет назад встретил на вечере у Олениных, но соседка Аркадия его заинтересовала, и он пишет ему: «Объясни мне, милый, что такое А. П. Керн, которая написала много нежностей обо мне своей кузине?» Родзянко и Керн, уже хорошо подружившиеся, ответили ему одним письмом. А летом 1825 года Анна отправилась в Тригорское погостить у тетушки, дважды вдовы Прасковьи Александровны Вульф-Осиповой. С ней также проживали дочери и племянница Анна Вульф, та самая, которую вместе с Анной в детстве воспитывала гувернантка. Анна знала, что у них бывает Пушкин, и мечтала встретиться с ним.
Встреча состоялась, вот как пишет об этом сама А. Керн: «Мы сидели за обедом и смеялись над привычкою одного господина… Вдруг вошел Пушкин с большою, толстою палкой в руках. Он после часто к нам являлся во время обеда, но не садился за стол, он обедал у себя гораздо раньше и ел очень мало… Тетушка, подле которой я сидела, мне его представила; он очень низко поклонился, но не сказал ни слова: робость видна была в его движениях. Я тоже не нашлась ничего ему сказать, и мы не скоро ознакомились и заговорили…» Как утверждали современники, робость была «стратегическим маневром» Пушкина перед атакой на женщину, и уже вскоре поэт и Анна стали видеться почти ежедневно.
В течение месяца Пушкин «рассыпал перед восхищенной Анной Петровной блестящие каскады своего остроумия и любезности», читал стихи, садясь перед ней на маленькую скамеечку. Как-то он принес большую книгу и стал читать поэму «Цыганы». Анна, слышавшая ее впервые, пришла в восторг и сказала: «Вам бы следовало, однако ж, подарить мне экземпляр «Цыган» в воспоминание того, что вы их мне читали». В тот же день он прислал поэму, написав на обертке: «Ее Превосходительству А. П. Керн от господина Пушкина, усердного ее почитателя».
Отличительной чертой Пушкина была резкая смена настроений. Расточая остроты и любезности, он мог вдруг умолкнуть, нахмуриться и надолго замкнуться в себе. Но с Анной Керн он находил взаимопонимание, так как она проявляла неподдельный интерес к литературе и его поэзии. Настало время уезжать ей к мужу, который находился тогда в Риге, и Пушкин принес Анне на прощание обещанный экземпляр второй главы «Евгения Онегина». В неразрезанных листках Анна нашла сложенный вчетверо лист с посвященными ей стихами: «Я помню чудное мгновенье». Вероятнее всего, сам поэт не представлял тогда, что создал бессмертный шедевр, и поныне поражающий своей изысканностью, высоким чувством и музыкальностью слога. Позднее он все-таки решил напечатать это чисто личное послание, и оно было опубликовано в «Северных цветах» на 1827 год».
Пушкин был не тем человеком, который мог долго предаваться влюбленности в одну женщину. Его романтические отношения с А. Керн еще продолжились некоторое время по переписке, позднее они встречались очень редко, да и то только потому, что у них был общий круг знакомых. Прожив десять лет с ненавистным мужем, родив трех дочерей, из которых две рано умерли, Анна Петровна все-таки ушла от него и с 1827 года некоторое время жила с сестрой Елизаветой и отцом в Петербурге. Она дружила с сестрой Пушкина Ольгой Павлищевой, часто бывала и у его родителей, которые жили по соседству, а также в семье Дельвига, друга поэта, поддерживала отношения с И. Тургеневым и другими литераторами, сама писала воспоминания. Юный поэт Д. Веневитинов любил вести с ней беседы, «полные той высокой чистоты и нравственности, которыми он отличался».
Большинство литературоведов сходятся на том, что Керн была неординарной личностью. Это и позволило ей сразу угадать в Пушкине великого поэта, правильно оценить его значение в русской литературе, сохранить его письма, стихи, подаренные ей книги и даже маленькую скамеечку, а потом написать воспоминания о нем, предоставив П. Анненкову материалы для биографии Александра Сергеевича. А. Керн по праву считается одной из самых замечательных земных муз поэта.
Идиллия ДЕДУСЕНКО
