ВИДЕТЬ И СЛЫШАТЬ КРАСОТУ
Простые секреты гармонии Павла Гречишкина
Вступивший в свои права 2016 год для Ставропольского краевого музея изобразительных искусств особый – 55 лет со дня основания. В сотрудничестве с коллективом музея мы решили открыть рубрику «Галерея образов», в которой намерены рассказать читателям о наших земляках, мастерах-живописцах, которыми гордится край и страна. Сегодня мы предлагаем вниманию читателей рассказ о художнике Павле Гречишкине. По его картинам люди узнают о нашей малой Родине. И при жизни, и после своего ухода в 2009 году Почетный гражданин города Ставрополя, член Союза художников России, заслуженный художник РФ П. Гречишкин, словно мифический богатырь, остается единственным в регионе пейзажистом эпического склада.
Рассказу о Павле Моисеевиче, с которым мне довелось не раз встречаться, о котором на Ставропольской студии телевидения был снят первый документальный фильм, хочу предпослать два документа.
Первый: «Настоящее удостоверение выдано ученику 6-го класса НСШ с. Татарка Гречишкину П. в том, что он за выдающиеся способности по рисованию премируется в третьей четверти 1938 года. 25.IV.1938. Директор Добринская».
Второй: «Уважаемый Павел Моисеевич!
5 марта с. г. я был принят премьер-министром Индии Индирой Ганди. Я рассказал ей, что в день 32‑й годовщины Республики Индии, который широко отмечается в нашей стране, было проведено торжественное собрание в Москве, в Доме дружбы, с участием видных государственных и общественных деятелей и что к знаменательной дате была организована выставка произведений заслуженного художника РСФСР П. М. Гречишкина, где выставлено более 50 его картин. Одну из этих картин, «Вечер в Джайпуре», я преподнес от Вашего имени и от имени Общества советско-индийской дружбы Индире Ганди. Она просила поблагодарить Вас и передать Вам наилучшие пожелания и успехов в Вашем творчестве.
Президент Общества советско – индийской дружбы министр СССР В. Голдин».
Две бумаги, дорогие сердцу Павла Моисеевича. А между ними – целая жизнь.
Родился художник в селе Татарка. От дома, что некогда тонул в садах, открывался вид на гору Недреманную. Затаившись в укромном уголке, Павел любил наблюдать за чудом: в солнечную погоду на горизонте появлялся пик Эльбруса. Словно мираж, он быстро растворялся в знойном мареве. Но очарование «пришествия» еще долго не оставляло мальчишку. В пять лет Павлу подарили масляные краски, отец смастерил кисточку из кабаньей щетины, и мальчик стал рисовать.
Помогала чистая сила
Начало тридцатых годов запомнилось голодом и поголовным раскулачиванием. Нагрянула новая власть и в дом отца. Ругань, угрозы… Незваные гости шомполами «прощупывали» землю, искали хлеб. Той же ночью, собрав нехитрый скарб, Гречишкины покинули родные места. Устроились в селе Осташево Московской области. Павел любил уходить к часовенке на берегу реки. Глубоко внутри жила уверенность: где церковь, там защищенность. Много позже семья вернулась в дорогие сердцу места. Ни тихой Рузы, ни грустных ив, ни ветряной мельницы уже не было. Все затопило водохранилище. Только купол церквушки с упрямым непокорством торчал посередине.
Можно затопить лес, отравить поле и речку, но с воспоминаниями расправиться невозможно. Они, благодаря остроте зрения и уникальной памяти, с точностью воспроизводили картины осташевской природы – красоты, которой Гречишкин всю жизнь поклонялся и которой спасался. Когда в 1943 году его, рядового 31-го отдельного автомобильного полка, с тяжелой формой туберкулеза увезли в госпиталь, а потом комиссовали, спасли не пилюли. Вернувшись в Татарку, он надолго уходил в лес, в поле. Около 130 этюдов написал тогда мастер, и … выздоровел. Помню наш короткий диалог.
– Какая сила помогла, спрашиваете? Только чистая. Да вы посмотрите вокруг. Небо, видите, какое? А зелень, а запахи… Все основное для художника идет от неба. Это главный источник движения, настроения. Нигде нет такого неба, как в России. В нем тысяча оттенков. Вот, говорят, если художнику работа, которую он написал, не нравится, это хорошо. А я не понимаю, как можно не любить свое детище? Первый мазок сделал удачно – и потянул ниточку, и мазок уже «поет».
В дневниках Гречишкина тех лет то и дело встречаются записи: «Очень мирный и хороший день…», «Счастливый день…», «Погода меняется, и все прекрасно…», «Ходил по берегу, любовался перелесками и полянами. День был счастливый…» Читала их и думала, а ведь вспомнить страшно, сколько мной самой написано статей про борьбу человека с жизнью, с оппонентами. И подумалось, вечный бой – разве дал он хоть кому-то из нас счастье?.. И не получается ли так, что в запале конфронтации мы рискуем утратить способность радоваться и давать радость другим. Так, может, не деньги, которые с собой не заберешь, а чудо радости должны мы копить всю жизнь, чтобы передавать близким и далеким, как делал это художник?!
Картины, как стихи
В Ставрополе, где семья Гречишкиных провела большую часть жизни, Павел Моисеевич и при жизни считался личностью легендарной. Самый востребованный художник, казалось бы, был далек как от политики, так и от конъюнктуры. Тем не менее в советское время ему то и дело «ненавязчиво» советовали перейти к индустриальным (сельским) пейзажам, упрекали в фотографичности, а он будто не слышал, писал цветную степь, величественные горы и зеленые холмы. Как-то в восьмидесятых годах «осчастливили» предложением расписать стену в гостинице аэропорта для VIP-персон. Тот отказался. Тихое упрямство художника стоило ему выставки в Москве.
Однако пейзажи Гречишкина никогда не были нейтральными. Чиновники, чувствительные к любой крамоле, не могли не заметить, как упорно художник живописал храмы. Его Строгановская церковь, церковный комплекс в Кижах и на острове Валаам будто парят над металлической архитектурой городов. А в нищете густо заселенных двориков средней полосы не только любовь, но и боль за тихую Родину. И эти дворики, и пристани, и заброшенные дороги до боли узнаваемы.
В живописи, казалось бы, ясной и открытой, есть своя тайна. Картины, по которым можно изучать природные зоны Северного Кавказа, как мне кажется, похожи не на фотографии, а на стихи, когда из сочетаний простых слов вдруг рождается мощное по силе воздействия впечатление. Очень хорошо об этом сказал наш земляк, ныне уже ушедший, народный артист РСФСР В. Фоменко: «Он обожествил природу, обнажил красоту и одухотворенность. Его картины самодостаточны».
И это при том, что Гречишкин практически не писал людей. В Доме творчества «Синеж», где он прошел главную школу мастерства, был момент – все писали колоритного бородатого деда.
– Старался. Вспотел. Измучился весь, – не без юмора рассказывал мне Павел Моисеевич. – Чувствую, подходит сзади очень уважаемый мною художник. Говорит, лучше всего борода получилась. Очень на куст похожа. С той поры жанровой и портретной живописью я не занимался.
Что такое счастье?
Именно потому, что так крепка была любовь Гречишкина к красотам Ставрополья, России в целом, задолго до своего ухода мастер принял решение большую часть полотен отдать в дар родному городу. Сейчас в картинной галерее его имени хранятся более полутысячи живописных полотен и графических работ, проходят экскурсии и музыкальные уроки для детей.
– Если не себя, то хотя бы наших детей мы должны вернуть природе, – с волнением делился своими мыслями Павел Моисеевич. – Говорят, жестокими стали дети. А кто в этом виноват? Живем в каменных мешках. Утром на работу – вечером назад. Ничего не видим, не слышим, и детей такими воспитываем. Бедные. Счастье – когда ты один в степи, и высокое солнце, и ковыль, и жаворонок поет…
И степь, и ковыль, и жаркое солнце дети и взрослые могут сегодня увидеть в галерее Павла Гречишкина или в Ставропольском краевом музее изобразительных искусств, где хранятся более сорока картин художника. Если, конечно, захотят научиться видеть.
Тамара ДРУЖИНИНА
заслуженный работник культуры РФ
