БОЛЬШАЯ ЧИСТКА
Высших чиновников сажают всё чаще
Громкое дело семьи Арашуковых вновь обратило внимание общественности на возросшую активность правоохранительных органов. Фонд «Петербургская политика» представил любопытное исследование, посвященное уголовному преследованию представителей политической элиты.
Из приведенной экспертами фонда таблицы «Статистика уголовных дел в отношении высокопоставленных чиновников» следует, что количество таких дел в последние годы растет лавинообразно. Красноречивый пример: в период с 1992 по 1995 год было заведено всего одно дело, да и то всего лишь на главу муниципалитета. С 1996 по 2000 год было заведено 6 дел, в 2001-2005 – 3, 2006-2010 – 8. А вот дальше, начиная с 2012 года, ежегодно фигурируют уже двузначные цифры. Рекорд был установлен в 2016 году – 39 уголовных дел.
Парадоксы правосудия
Диапазон самых жестких приговоров простирается от пожизненного заключения в отношении мэра Махачкалы Саида Амирова до лишения свободы от 10 до 22 лет для еще десятка высокопоставленных чиновников. Пожалуй, самым громким стал приговор в отношении губернатора Сахалинской области Александра Хорошавина, который получил 13 лет заключения.
Из ставропольских чиновников в списке осужденных фигурируют Игорь Бестужий, глава администрации Ставрополя в 2011-2012 годах, и Александр Лунин, глава Михайловска в 1990-2014 годах.
В феврале 2012 года Бестужий был арестован по подозрению в покушении на получение взятки в размере 50 млн рублей. В июле 2014 года приговорен к 9 годам лишения свободы и штрафу в 500 млн рублей. Согласно информации в обзоре «Петербургской политики», в сентябре прошлого года Бестужего перевели в колонию-поселение в Ставропольском крае за хорошее поведение.
Против Александра Лунина в апреле 2012 года было открыто уголовное дело по обвинению в превышении служебных полномочий, подделке официальных документов и получении взяток. Сначала он был помещен под домашний арест, а августе 2014 года суд приговорил его к 9 годам лишения свободы и штрафу в 40 млн рублей.
В отношении лишь пяти высокопоставленных чиновников были вынесены оправдательные приговоры. В их числе был мэр Карачаевска Солтан Семенов.
В историю современной «чистки» вошли и некоторые парадоксальные примеры. Например, Девлетхан Алиханов, бывший зампредседателя ЗакСобрания Карелии, в ноябре 2017 года был приговорен к 6 годам лишения свободы, а 5 декабря 2018 полностью оправдан Президиумом Верховного суда РФ с правом на реабилитацию и 13 декабря освобожден из-под стражи. Однако уже 28 декабря оправдательное решение было отменено после рассмотрения апелляции Генпрокуратуры, и фигурант был повторно арестован.
Эксперты фонда прилагают к этой статистике свои аналитические выкладки. По их мнению, сами представители российской политической элиты относятся к обоснованности уголовных преследований без особого доверия. Они, за редкими исключениями, изначально рассматривают их как результат сведения счетов в ходе аппаратных и политических игр с целью изменения расстановки сил.
Что касается общественного мнения, то его эксперты оценивают как «сдержанно-позитивное». При этом резонансными являются, как правило, не приговоры, а сами факты арестов. Вердикты судов чаще всего воспринимаются общественностью как избыточно мягкие (как в деле Евгении Васильевой), но иногда и, наоборот, как излишне жесткие.
Растущая активность правоохранительных органов ставит многих чиновников в двойственное положение. С одной стороны, многие их действия, особенно связанные с расходованием бюджетных средств, в случае применения «презумпции виновности» интерпретируются как противоречащие действующему законодательству.
С другой стороны, отсутствие действий может привести к нарастанию проблем в курируемых сферах, претензиям со стороны более высоких уровней власти и недовольству общественности.
Расслоение общественного мнения
Помимо этого, многочисленные прецеденты уголовных дел в отношении чиновников снижают привлекательность работы на государственной службе для многих потенциальных соискателей с успешным опытом работы в сферах управления, бизнеса и консалтинга.
Случаи снятия обвинений с чиновников и тем более их возвращения к исполнению обязанностей имеют место, но довольно редки и не становятся прецедентами. Поэтому каждый арест чиновника почти автоматически рассматривается в общественном сознании как окончание его карьеры и как реальная жизненная катастрофа с крайне слабыми шансами «вернуться в строй».
Громкие уголовные дела вызывают значительное расслоение в общественном мнении. Одни воспринимают их как торжество справедливости и наведение порядка, другие – как установление неправильных стереотипов о тотальной коррумпированности.
Несмотря на рост интенсивности преследований чиновников, власть уклоняется от содержательного освещения «антикоррупционной» политики, чаще ограничиваясь формальными фразами, исходящими из представлений о высоком уровне доверия общества к действиям правоохранительных органов и судов. В результате в обществе существует масса зачастую прямо противоположных интерпретаций целей такой политики.
В 2018-2019 годах наблюдается некоторое снижение давления на высших чиновников (членов правительства и глав регионов). После арестов министра экономического развития Алексея Улюкаева (ноябрь 2016 года) и главы Удмуртии Александра Соловьева (в апреле 2017 года) новых задержаний в отношении чиновников такого уровня не проводилось. Однако общего ощущения безопасности у чиновничества высшего уровня от этого не прибавилось.
Сергей ТАВРОВ
